Наталья Резанова - Открытый путь [сборник]

На пригорок высыпало пятеро — четверо пеших и один верховой. Один из пеших голосил:

— Уходи, Ядовитая! Не мешай!

Уразумев, что девушка нападавших не интересует, Хагбард бросил:

— Венена! В лес! Я с ними справлюсь!

Из пятерых только один верховой был в кольчуге, шлеме и при хорошем вооружении. Но он-то как раз и не стремился в бой, а наблюдал за развитием событий. Его пешие подручники бросились на Хагбарда с двух сторон. Он без труда подцепил мечом топор ближайшего, отчего тот описал дугу в воздухе и бесшумно воткнулся в песок, отбил щитом удар другого и оглушил его, двинув мечом плашмя по голове. Венена тем временем и не думала убегать в лес.

Она кинулась в ноги одному из нападавших и, когда он ткнулся носом в землю, сцепленными в замок руками ударила по загривку. Вырвала меч, но не спешила пускать его в ход в драке со следующим, а просто врезала ему ногой под дых и, когда он согнулся пополам, нанесла еще один удар — в подбородок, которым и завершила дело. И только когда все четверо были выведены из строя, окольчуженный всадник двинулся на Хагбарда, едва успевшего развернуться ему навстречу. С первым же ударом Хагбард понял, что этот противник — совсем не таков, как остальные, которым кто-то сунул в руки оружие, показал, за какой конец его держать, и тем ограничился. Перед ним был боец сильный, умелый и расчетливый. Мечи скрестились со звоном, но ни один конец не переломился, всадники пронеслись друг мимо друга и разъехались, чтобы сшибиться вновь, но в это мгновение между двумя занесенными клинками блеснул третий.

Венена стояла между противниками с мечом в правой руке и ножом в левой.

— Ты с кем связался, Колченогий? — Такого голоса у нее Хагбард еще не слышал. — С ошметками банды Зубаря! Или не видишь, что человек идет со мной? — Она перевела дыхание. — Ты уже в третий раз пытаешься мне помешать. Я не забыла, что мы когда-то слушали одного учителя. Поэтому сейчас я тебя не трону, но, если ты еще раз встанешь у меня на дороге, я выпущу тебе кишки!

— А ты с кем связалась, Ядовитая? — Всадник усмехнулся. Из-под решетки шлема можно было разобрать, что он еще не стар, у него высокие скулы и острый подбородок. — Кто кричал на весь лес, что ненавидит рыцарей, и проклинал эту породу кровопийц, — может, я? А теперь не брезгуешь, значит, одним из них? Я тоже не забыл, Ядовитая, что без тебя остался бы без ноги. Но с кем мне вести дела, я знаю сам. Ты мне не нужна. Уходи, а этим господином я займусь сам.

— Черта с два! Он сейчас уедет по дороге, а я прикрою его отход. Надеюсь, ты еще не дошел до того, чтобы стрелять в спину Открывателям?

— Я никуда без тебя не поеду, Венена, — сказал Хагбард.

— Поедешь, — процедила она.

— Нет!

Колченогий захохотал — совершенно искренне. Неожиданно Венена вскочила на коня позади Хагбарда и ударила Гнедого пятками в бока. Норовистый жеребец рванул с места, и Венена, чтобы не свалиться, вынуждена была ухватиться за плечи Хагбарда. Он обрадовался, что она передумала и не осталась, а потом сообразил, что она все-таки прикрывает его спину. А ведь на ней нет никакой брони! Но не было слышно ни пения стрелы, ни свиста боевого топора.

— Я хуже думала о Колченогом, — пробормотала Венена. — Он еще не совсем скурвился.

Столь же неожиданно она соскользнула на землю. Хагбард обернулся, ожидая увидеть Колченогого, не особенно, впрочем, беспокоясь, потому что соратнички того вряд ли оклемались, и разбойник мог быть только один. Но того не было видно — то ли не догнал, то ли вообще не стал за ними гнаться. Глянув за плечо Венены, Хагбард заметил, что она, стоя на коленях, лепит из песка какие-то детские башенки, а между ними лежат два скрещенных прутика. Венена подняла голову, весело скалясь:

— Порядок. Даже если он не попрет напролом, а попробует вспомнить, что выучил, у нас не менее суток в запасе.

— Это как?

— Тот, кто умеет открывать пути, — дидактически произнесла она, — должен уметь их закрывать.

«Закрыв путь», Венена никуда не торопилась. Она была явно уверена, что больше им никто не помешает. Сидя на земле, она отмотала конец от своей веревки и принялась ладить петлю для рукояти меча, захваченного у незадачливого разбойника.

Обихаживая коня, Хагбард поглядывал на Венену и чувствовал, что до него впервые начало доходить, что ее «ремесло» — не просто колдовские пассы для отвода глаз, а реальное изменение пространства. И это было не слишком приятное чувство. Но больше его тревожил другой вопрос: что связывает Венену и Колченогого? «Мы слушали одного учителя». Головастого? «Едва не остался без ноги». При Большой Резне? Однако это было не главное…

Венена, поднявшись, закрепила меч в петле за плечом.

— Чтобы в ногах не путался, — прокомментировала она.

Хагбард взял коня под уздцы. Снова глянул на Венену:

— Я заметил, что в драке ты избегала пользоваться оружием.

— Против этих-то? — беспечно откликнулась она. — Им и оплеухи хватит.

— А Колченогий?

Она неопределенно пожала плечами.

— Откуда ты его знаешь?

— Он приходил в поселок Открывателей, когда я жила там и проходила обучение, и тоже попытался учиться. Но у него ничего не вышло.

Выходит, он ошибся в своих предположениях, и события в Тримейне здесь ни при чем. Вслух он сказал:

— Значит, у Открывателей есть свои поселения?

— Конечно. Но там мало кто живет постоянно. Только старцы и новички.

— И ты там училась?

— Еще бы! Из меня вышел бы отличный схолар! Я ведь полжизни — нет, больше! — училась. Сперва у воров на Площади Убежища, потом у Головастого, потом в поселке…

Вот тогда он и задал свой главный вопрос:

— Почему Колченогий сказал, что ты ненавидишь всех рыцарей?

Ее отличное настроение мигом улетучилось.

— Ну, было такое…

— Тебя… оскорбил кто-нибудь? — Иного слова он подобрать не мог.

— Оскорбил? — сухо произнесла она. — Ты что, забыл, кто решил исход Большой Резни?

— Меня тогда не было в Тримейне. Я нес службу на южной границе.

Она шла своим легким мерным шагом, не останавливаясь ни на мгновение, и голос ее существовал как бы отдельно.

— Городская стража ничего не могла сделать. И усмирять мятеж послали рыцарскую конницу. — Тем же лишенным выражения голосом она продолжала: — Мне шел тринадцатый год, но я была достаточно сильной, а в той заварухе дрались и малые дети. У меня был нож, не такой хороший, как этот, хотя… Я привязала его к палке, получилось что-то вроде копья… Когда рыцари ворвались на Площадь Убежища и стало ясно, куда идет дело, я испугалась и взобралась на крышу ближайшей лачуги. Хотела спрятаться, но один рыцарь меня заметил. И попытался достать копьем. Настоящим копьем, тяжелым, ясеневым наверное, с медными кольцами… Я ползла по карнизу, а он целился. Даже щиток с забрала приподнял, чтобы удобнее было. Он был с ног до головы закован в латы. Тогда я бросила в него своей самодельной пикой. И попала в глаз. Он рухнул с коня, а я спрыгнула с крыши в седло и поскакала прочь. Я не умела ездить верхом. Как меня вынесло из города минуя заставы — не помню. К рассвету я загнала коня и пошла куда глаза глядят. — Начиная с этой фразы ее голос вновь стал нормальным. — Как выяснилось, глядели они у меня в сторону Заклятых земель. Добиралась я сюда долго, но это уже не важно. Так что любить вашего брата у меня оснований мало. Теперь-то все подзабылось, а вот раньше… Он долго молчал. Потом сказал: